Софи постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно и открыла дверь.

Это была не Мелинда.

Это был Джордж Савас…

Джордж? Софи показалось, что она не может дышать. Ее колени задрожали. Она смотрела на него снизу вверх и не находила слов.

Джордж тоже молчал. Он стоял перед ней, такой же сногсшибательно красивый, как и всегда, и изучающе рассматривал ее фигуру, особое внимание уделив округлившемуся животу.

— Значит, вы действительно беременны. Действительно?

— Да, — твердо кивнула Софи.

Ей нечего было скрывать, и сейчас было слишком поздно задавать вопрос, который задал Ари при их последней встрече: «И что ты собираешься с этим делать?» Теперь ответ был очевиден. Например, потому что за ее спиной, в гостиной, виднелась недавно купленная детская кроватка.

Но Джордж спросил о другом.

— У вас все в порядке?

Он с тревогой вглядывался в ее бледное лицо.

— Да, конечно, я в порядке.

Настолько «в порядке», насколько это возможно, если ты женщина на седьмом месяце беременности с довольно крупным существом внутри, которое, похоже, уже сейчас лелеет мечту о футбольной карьере.

Чего он хочет? Софи не знала, стоит ли пригласить его войти, ведь скоро должна прийти Мелинда. Но не могла же она просто сказать «Уходите»? И если быть честной хотя бы с собой, она не хотела, чтобы он ушел.

— Входите, — сказала она, сделав шаг в сторону, чтобы дать ему пройти. — Хотите чего-нибудь выпить?

— Может быть, вам стоит мне что-то рассказать? — вопросом на вопрос ответил Джордж, не отрывая взгляда от ее живота.

Софи чуть пожала плечами:

— Что, например? «Ой, кстати, за пару месяцев до своей смерти Ари успел сделать мне ребенка?» Зачем? Какой в этом смысл?

— Это его ответственность.

— Возможно, это было бы так, если бы он был жив, но сейчас это не имеет значения. Кроме того, Ари не хотел быть отцом.

Она стояла спиной и не могла видеть его лица, но чувствовала его раздражение.

— Откуда вы знаете об этом?

— Я разговаривала с ним. Все, что он сказал: «Да? Жаль. И что ты собираешься с этим делать?»

Джордж выдохнул злое ругательство и нервно провел рукой по волосам.

— А как вы узнали об этом? — спросила Софи.

— Я нашел ваше письмо в бумагах Ари.

— А, это письмо.

То самое, которое, по словам Ари, он никогда не видел. Видимо, он предпочел проигнорировать этот факт. Это было так похоже на Ари — спрятать голову в песок и надеяться, что проблема чудесным образом решит себя сама. Ничего удивительного.

Но вот увидеть Джорджа на своем пороге она никак не ожидала. Чего же он хочет?

— Когда должен родиться ребенок?

— В начале октября.

— И как вы собираетесь справляться с этим?

— Что вы имеете в виду?

— Вы сможете позаботиться о нем и о себе? У вас есть какие-нибудь сбережения? Вы можете позволить себе не ходить на работу и какое-то время сидеть с ним?

Софи с раздражением сжала губы. Какое ему дело?

— Я справлюсь.

Сейчас он стоял прямо перед ней, и их разделял всего лишь шаг.

— Я помогу вам. Мы поможем.

Софи непонимающе подняла глаза:

— Мы?

— Семья Савас. И не только семья. Я помогу вам.

— В смысле финансово? Это очень любезно с вашей стороны, но…

— И финансово, конечно, тоже. Мы позаботимся о вашем ребенке. И не только о нем.

Он осторожно взял ее за руку.

Сейчас они так близко, что Софи могла разглядеть темные крапинки в его зеленых глазах.

— Что вы имеете в виду?

— Выходите за меня замуж.

Ее врач сказал, что беременность может вызывать головокружение и тошноту. Похоже, он умолчал о слуховых галлюцинациях.

— Выходите за меня, — настойчиво повторил Джордж.

Софи тяжело вздохнула. Кровь пульсировала у нее в висках, а ноги подкашивались.

— Мне нужно присесть, — выдохнула она и опустилась в кресло.

— Вы в порядке? — обеспокоенно спросил Джордж, опускаясь на корточки рядом с ней и вглядываясь в ее побелевшее лицо.

— Все нормально. Я просто… — Удивлена? Обескуражена? В шоке? Но ведь он повторил это дважды, значит, ей не показалось. — Вы ведь не серьезно правда?

— Я никогда не предлагаю выйти за меня замуж в шутку, — сухо ответил Джордж.

— Но почему?

— Почему? Потому что это правильно. Вы совсем одна, и у вас скоро родится ребенок от моего кузена. Он не может жениться на вас…

— Будучи живым, он бы все равно не сделал этого.

Джордж не обратил на ее реплику внимания.

— А я могу. — Он снова взял ее за руку. — Я могу Софи, — повторил он тихо.

Софи видела его глаза, видела, что он не шутит. Его предложение было неожиданным, странным. И безумно, безумно соблазнительным.

Она совсем не знала Джорджа. Он не любил ее. Конечно, он не любил ее, они ведь были едва знакомы. И она тоже не любила его.

«Но ведь ты можешь полюбить его», — шептал внутренний голос.

Может быть, взбунтовавшиеся гормоны окончательно свели ее с ума, может, виной всему было чувство одиночества, не оставлявшее ее ни на миг, и страх растить ребенка одной. Может быть, дело было в теплых, сильных, надежных пальцах Джорджа, сжимавших ее руку.

Причины можно было перечислять бесконечно, но Софи знала, что решение она приняла раньше. Когда услышала, каким тоном он произнес «Я могу, Софи». Он заставил ее поверить, что он не только может, но и хочет этого.

— Я не знаю, — прошептала она.

Его рука сильнее сжала ее ладонь.

— Нет, ты уже знаешь. Скажи «да», Софи.

И она сказала, она приняла этот шанс, шанс на любовь.

«Да! — шептало ее сердце. — Да, возьми меня, возьми нас, люби нас и позволь нам любить тебя!»

Они поженились две недели спустя. Это была небольшая церемония, где были в основном родственники Джорджа. Со стороны невесты смогла присутствовать лишь мать Натали Лаура, но Софи все равно была счастлива. Она радовалась тому, что семья Джорджа готова принять ее. Когда она произносила обет, она была искренна. Глядя в красивое, мужественное лицо Джорджа, она думала, что это правильно, что все так, как и должно быть.

Словно ее мечта стала явью.

Конечно, это было не так, но ведь она могла попытаться воплотить ее в реальность. Она хотела стать для Джорджа идеальной женой, сделать его счастливым. И может быть, тогда он…

В конце концов, девушка имеет право мечтать, правда?

После свадьбы Джордж переехал в ее квартиру, потому что она была рядом с работой Софи. Сколько ему самому было теперь добираться до работы, он не говорил, но, казалось, это его совершенно не волнует. Он вообще не любил разговаривать о своей работе и на все вопросы Софи отвечал односложно. Она заметила это и не стала давить. Даже после того, как на обеде у его родителей отец Джорджа упомянул о работе в Упсале. Вернувшись домой, Софи посмотрела в Интернете и узнала, что это в Швеции. А Джордж ни разу не упоминал об этом.

Но ведь они поженились всего месяц назад, может быть, он просто не успел или хотел дождаться рождения ребенка, чтобы можно было начать строить какие-то планы.

Все это не имело значения. Она бы с радостью поехала с ним в Швецию, если бы он попросил.

Зато они разговаривали о множестве других вещей: об искусстве, бейсболе, астрономии, музыке, фильмах и, что удивительно, о ребенке.

Вначале Софи старалась как можно меньше разговаривать с Джорджем о своей беременности и ребенке. Она не хотела еще больше обременять его и, кроме того, ужасно комплексовала из-за своей внешности, так как ее тело с каждым днем становилось все больше. Джордж никогда не видел ее обнаженной до рождения ребенка.

Но иногда она ловила на себе его внимательный взгляд и не знала, о чем он думает. Считает ли ее нынешнюю внешность отталкивающей? Но однажды ребенок так сильно пнул ее, что даже Джордж заметил это.

— Это малыш пинается? — спросил он.

Повинуясь скорее инстинкту, нежели голосу разума, она взяла его ладонь и приложила к своему животу, чтобы он почувствовал движения ребенка. На лице Джорджа появилось странное выражение, словно он стал свидетелем чуда.